Краткая история денег россии

Весьма интересно было организовано денежное дело в Русском государстве в XVI - XVII вв. До конца XVII в. в России не велась добыча серебра, да и в конце XVII в. в Сибири добывали всего несколько пудов серебра в год, что, конечно, не могло обеспечить потребности денежного обращения такого большого государства. Поэтому сырьем для чеканки русской монеты становились деньги иноземные либо серебро в слитках. И то, и другое поступало в Россию в обмен на товары. Русские купцы обычно в качестве сырья рассматривали разного рода талеры, которые называли ефимками (так на свой лад русские люди переделали немецкое название «иоахимсталер», которое происходит от названия старейшего центра чеканки талеров Иоахимсталя - Яхимова в Чехии).

Вплоть до начала XVII в. монеты имели право чеканить все, кто располагал достаточным количеством серебра. Торговые люди, как правило, и чеканили большое количество монет, так что основной фонд монеты, пополнявшей денежное обращение, выходил из-под чекана денежников, выполнявших частные заказы. Доля государства в выпуске новой монеты в те времена была не столь велика, хотя в целях пополнения доходов казны государственные денежные дворы чеканили новую монету, собирая при этом пошлину. Эти монеты были особенно доброкачественными, поскольку государственный денежный двор отвечал за это.

После Смутного времени, когда польско-шведские интервенты уменьшением веса копейки расшатали денежное хозяйство государства, право свободной чеканки начинают ограничивать. Теперь государство сосредоточивает производство монеты в своих руках. А в определенный момент вообще становится выгоднее продавать серебро государству, нежели делать из него копейки. С 1620-х гг. цена ефимка возросла до 48 - 50 копеек. В 1648 г. талерное серебро при производстве копеек перестали очищать от примесей, и из 1 талера стало выходить целых 64 копейки. Но зато деньги теперь стали выпускаться с пониженным содержанием серебра.

Примерно в это же время закупка серебра и чеканка монет частными лицами была запрещена. Это отныне стало монопольным правом государства. Денежные дворы в Новгороде и Пскове закрываются вообще, монета чеканится лишь в Москве.

Однако частные лица, владевшие запасом серебра в виде талеров, считали, видимо, что в мире нет ничего постоянного, что любой запрет можно переждать. Поэтому талеры хранили до лучших времен.

В крупных торговых городах того времени (Новгороде, Ростове-Ярославском и целом ряде других) были найдены крупные клады талеров того времени.

В годы Великой Отечественной войны в знаменитом селе Бородино саперы также нашли клад талеров.

Примешаны талеры к русским монетам в церковных и монастырских кладах.

XVI -XVII вв. в целом оставили для ученых огромное количество материала для исследований. В кладах находят множество монет разных монетных дворов, различных стран, разного номинала. Сейчас все гораздо проще, поэтому вызывает удивление умение наших предков ориентироваться в этом монетном море. Тем более если учесть, что наряду с рублями, копейками, деньгами и полушками в ходу были и алтыны, которые равнялись 6 деньгам или 3 копейкам. Оказывается, помощник был даже в те далекие времена, когда в помине не было не то что компьютеров, но и простых калькуляторов. Это были счеты, правда, они весьма существенно отличались от современных. В XVI в. считали также с помощью счетных фишек, в качестве которых выступали… обыкновенные плодовые косточки. Их раскладывали на расчерченной таблице или прямо на столе. А вот в XVII в. верх взял «досчаный счет». Саму конструкцию счетов русские Левши, возможно, подсмотрели у татар, которые использовали китайский суанпан (китайская разновидность счетов). Но как же они их усовершенствовали и приспособили к русской денежной системе! Так, русские счеты имели аппарат для счисления дробей. На Руси дробный счет (он чаще всего применялся для исчисления налогов, древнюю русскую арифметику иногда даже называют сошной (налоговой)) велся как бы в двух регистрах.

Первый ряд чисел: целое, половина, четверть, полчетверти, полполчетверти и т. д.

Второй ряд чисел: целое, треть, полтрети, полполтрети и т. д.

Древнерусские «бухгалтеры» обладали специальными переводными таблицами, позволяющими приводить дроби из этих двух различных рядов к общему знаменателю. Помогал в этом именно денежный счет. Все дроби можно выражать в виде денежных сумм, после этого трети и четверти, выраженные в одинаковых денежных суммах, можно и складывать, и вычитать. В самых древних счетах каждая доска делилась сверху донизу на «четвертной» и «третной» ряды. В счетах XVII в. пополам делили только нижнюю часть доски, верхняя часть, предназначенная для исчисления целых, оставалась единой. Русская монетная система находится в тесном родстве со счетами. Каждый ряд делился на десять косточек, что особенно удобно для использования денежной системы, связанной со счетом на рубли и копейки, с использованием десятичного принципа. Основная счетная единица (рубль) делится на 100 частей, существуют понятия, связанные с половиной (полтина), четвертью и десятой частью (гривна) рубля. Существуют и половина копейки (деньга), и четверть ее (полушка). В торговле Руси уже в XVI в. была использована десятичная структура нового рубля для удобства расчетов, что и нашло отражение в московском руководстве для торговых людей - в «Торговой книге».

Удобство десятичного принципа построения монетной системы вызвало к жизни целый ряд попыток перестроить денежное исчисление именно на основе рубля, на основе десятичной системы. В XVII в. таких попыток было две. Эти попытки были вызваны к жизни реальными потребностями торговли и денежного обращения, ведь в XVII в. в русском денежном обращении практически полностью отсутствовали крупные платежные единицы. Монетная система 1534 г. к XVII в., ко времени, когда сложился единый всероссийский рынок, когда он вступил в тесные связи с мировым рынком, оказалась отсталой, тормозящей развитие торговли. Но все попытки произвести серьезные изменения оказались неудачными, скорее всего из-за тех трагических событий., которые происходили на Руси в конце XVI - начале XVII вв.

Первая попытка изменить денежное обращение в начале XVII в. связывается с именем Василия Шуйского. Он был вынужден начать чеканку золотой монеты. Вспомнив исторические факты, мы легко поймем, что же вынудило царя переплавлять оставшееся в казне золото. Он нанимал шведские войска (кстати, они его вскоре, в Клушинской битве, предали) и израсходовал все запасы серебра из казны.

Золотые монеты - редкость в русском денежном обращении. Златники Владимира и угорские Ивана III чеканились в небольшом количестве и не очень долго. Они не заняли заметного места в обращении. Иногда золотые монеты чеканили обыкновенными денежными или копеечными штемпелями, но это были небольшие партии, не предназначенные для денежного обращения.

В XV -XVI вв. было принято награждать (жаловать) такими монетами отличившихся бояр. Монеты для пожалования чеканили для царя, князя, золотые копейки чеканили для царских венчаний (ими осыпали царя, когда он выходил из Успенского собора). Награды же обычно не просто бережно хранили - их прикрепляли на шапку, на кафтан, чтобы все знали, сколь уважаемый человек перед ними.

При Шуйском чеканили новые деньги старыми чеканами. Они имели тот же вид и тот же вес, что и серебряные. Но так как золото было примерно вдесятеро дороже серебра, то и номинал этих монет был в 10 раз больше. Так появились монеты в пять и в десять сотых рубля (соответственно 10 и 20 денег). Угорский червонный по весу был равен 5 копеечным монетам, он считался полтиной. Вот когда появляются первый гривенник и первый пятачок! Они, оказывается, были золотыми!

А какова же дальнейшая судьба указа о новых монетах? Чем все закончилось? Интервенты, захватившие Шуйского в плен, обрадовались возможности ограбить казну русского царя, они продолжили чеканку золотых копеек. Конец этому положило изгнание интервентов, бесплодная попытка изменения денежного обращения закончилась одновременно с завершением интервенции. Как мы видим, эта попытка была вынужденной, совершенно не продуманной и в памяти исследователей этого периода истории русской нумизматики связана лишь с зарождением денежных единиц нового номинала - прообразов пятака и гривенника более позднего времени.

Мы с вами легко можем допустить, что те мелкие монетки, которые были распространены в XVI - XVII вв. (копейка, деньга, полушка), хранили во рту. Действительно, ведь они столь малы по размеру, что могут напомнить семечки. Но какова же была покупательная способность этой, казалось бы, мелочи? Чтобы это представить, давайте выясним, например, цены на съестные припасы в Москве в 1601 г. Четверть ржаной муки (около 4 пудов, т. е. 64 кг) обходилась покупателю в 30 копеек, пуд коровьего масла - в 60 копеек. Рыба продавалась возами, пудами, бочками, рогожами, пучками; а вот штуками - лишь иногда, причем она была на любой вкус - свежая, соленая. Пуд семги стоил 37 копеек, воз - около 10 рублей. Две бочки белуги, причем не местного улова, а привезенные с севера, стоили 10 рублей 25 алтын. Всегда в цене были осетры, 105 длинных осетров стоили 35 рублей, таким образом, цена одной штуки составляла примерно 30 копеек.

Заморские, т. е. импортные товары, стоили, конечно, дороже. Одна голова сахара, например, оценивалась в 4 гривны. Это 40 копеек. Один лимон (вот уж поистине заморский фрукт!) стоил 1,5 копейки. Продавали их, как и в наше время, на штуки. И это действительно высокие цены. Сравните: четырехлетний бычок стоил на базаре менее 1 рубля, т. е. дешевле 100 копеек.

Но в обиходе, конечно, требовались и одежда, и обувь, и посуда, и ремесленные изделия, и украшения. На базаре существовали специальные так называемые кафтанные ряды. Там можно было купить самые разные зимние вещи. Были, например, шубы из овчины всего лишь за 30 - 40 копеек. А вот для людей побогаче - шубы на соболях, да еще крытые бархатом. Эти стоили уже до семидесяти рублей.

Наиболее распространенной верхней одеждой были зипуны. Они также имели очень разную стоимость. Покрытые шелком, с серебряными пуговицами считались роскошными. Они стоили до 5 - 6 рублей (по тем временам цены также немалые). Но если у вас не было таких денег, то полтину изыскать было возможно. Ровно столько стоили простые зипуны - зипуны сермяжные, зипуны сермяжные смурые.

Дороже была женская, особенно нарядная, одежда. Самой дешевой была холодная шуба из крашенины. Она стоила всего лишь 20 алтын (60 копеек). Теплая шуба на меху, украшенная золотым кружевом, стоила около 25 рублей. Телогреи стоили от 35 до 80 рублей. Но что собой представляла богатая телогрея? Вот как их описывали современники: «…куфтяная камчатная цветная, ал шелк да желт, кружево кованое золотое, пуговицы серебряные позолочены».

Дешевы были рубахи и порты, сшитые из холстины, - 10-12 копеек за штуку. Из более дорогой материи порты стоили, естественно, дороже (1 рубль 20 копеек).

Цены, на наш взгляд, кажутся не очень большими. Но давайте сравним их, скажем, с зарплатой плотника или печника того времени. Прибыв с артелью в Москву для строительных работ по государеву приказу, они получали на день кормовых денег всего лишь по 3 - 4 копейки! Вот тебе и соболья шуба! Правда, провизия была не столь дорога. Курицу, например, можно было купить всего лишь за 1 копейку.

Сложным было положение покупателя да и продавца, если назначенную цену (довольно большую) платили мелкими монетами. Ну, представьте себе, что вам надо заплатить 8 рублей копейками за шапку «лисью горлатку». Надо отсчитать 800 копеек! А если у вас в кошельке, кроме копеек, еще и полушки, деньги? Покупатели часто в таких случаях заранее готовили необходимую сумму дома, заворачивая ее в бумажку или лоскуток ткани.

Первые бумажные деньги Европы появились в 17 веке в Швеции - билеты Стокгольмского Банка (Stockholms Banco).

(Фото из журнала Die Gartenlaube (1894))

Процитирую А.Е. Денисов (*):

Самые ранние из европейских бумажных денежных знаков появились в Швеции в 1661 году. Их начал выпускать Стокгольмский банк, основанный в 1657 году. По всей видимости, идея их выпуска принадлежит основателю Стокгольмского банка Юхану Пальмструку. Эти денежные знаки выпускались номиналами в дукатах, в ригсдалерах специе, в далерах серебряной монетой и в далерах медной монетой. Все номиналы были рукописные. К примеру, в далерах медной монетой они выпускались номиналами от 12 % далеров до 1000 далеров. Первые шведские банкноты носили название «Кредитив Седелс» (Cred-ityf-Zedels). В российских архивах в приказных делах 1664 года сохранился перевод с шведского текста банкнота в 25 далеров медной монетой, выпущенного Стокгольмским банком в 1663 году. «Перевод с верущей карточки нумера 11584: у кого ся верущая карточка будет, и ему до взятии в Стекольнском банке по нумере 11584 25 ефимков2 медных. И то от банковских комиссаров и которые банку держат подписано и банковой печатью закреплено в Стекольне месяца июля в 23 день лета 1663 году. 25 ефимков медных. Ниле Акселгрин полномочный, Анц Приксон, Вилим М..., Индрик Маргицин» .
В русских источниках, сообщающих о шведских банкнотах, прежде всего содержатся жалобы на их непригодность. Торговый человек Семен Гаврилов в своей челобитной 1663 года пишет: «Да у них же ныне, вместо денег учинены бумажки... и как у нас, холопей твоих и у сирот, купят товары на золотые и на ефимки и вместо золотых и ефимков дают нам такие бумажки, на сколько кто такого товару купит, и мы, холопи и сироты, на те бумажки покупаем у них товары с великою передачею» .
В 1674 году в письме русского правительства шведским послам содержится жалоба: «...и медных денег и седлов, что и банки за пошлину не емлют» . Все эти жалобы вызваны не непривычностью банкнотов, а неудачностью опыта их использования.
Выпускавший первые шведские банкноты Стокгольмский банк уже в 1663 году оказался неплатежеспособным и был ликвидирован в 1668 году. Против его основателя Юхана Пальмструка в связи с банкротством был возбужден судебный процесс.

Каталог сайта пополнился фотографиями старейших банкнот Европы:

Выпуск 1666 в даллерах серебряной монетой (Daler Silmermynt)
P:A57 10 даллеров см. 1666
P:A60 100 даллеров см. 1666

Особенностью банкнот - обилие выдавленных печатей, которые отлично сохранились до наших дней. Подписи, номера рукописные. Бумага плотная желтоватая. Оформление всех номиналов однотипно - рамка, текст об обращении банкноты, подписи должностных лиц, печати. Банкноты печатались в один цвет.

Денежная система русского государства в XVI–XVII вв.

Реформа 1534 г. В 1534 г. возникла единая монетная система Русского государства, ознаменовавшая собой завершение длительного процесса объединения вокруг Москвы прежде разрозненных княжеств (так называемая «денежная реформа Елены Глинской», матери Ивана IV). С этого года началась чеканка новой общегосударственной монеты, вдвое более тяжелой, чем денга, - серебряной новгородки или копейки, в течение долгого времени оставшейся самой крупной русской монетой. Но сама-то московская денга стала легче: реформа сопровождалась наиболее обычным в таких случаях уменьшением веса новых монет. Из гривенки серебра теперь их чеканили уже не на 2,6, а на 3 рубля.

Уже в летописях, отметивших реформу 1534 г., новая тяжелая денга вследствие избранного для нее изображения (всадник с копьем), которое отличало ее от денги-московки (всадник с саблей), получила название «копейной денги», «копейки». Последнее название, сперва малоупотребительное, оказалось в конце концов более живучим, чем «новгородка», и дошло до наших дней, перенесенное Петром I с серебряной монеты на медную. Связь копейки с рублем отразилась в поговорке «копейка рубль бережет». Самой малой величиной в монетной системе 1534 г. была серебряная полушка, равная половине денги и четверти копейки; на ней находилось изображение птицы.

Монетная система . Новая монетная система была построена на основе предшествовавшего слияния двух наиболее мощных монетных систем конца периода феодальной раздробленности - московской и новгородской. Московская денга, получившая в дальнейшем название московка, вошла в нее из прежней монетной системы Московского княжества; самая малая единица была знакома Москве как полуденга, и Новгороду и Пскову - как четверетца. Но в качестве основной и наиболее крупной единицы над полушкой и московкой была поставлена упомянутая только что «копейка» - вдвое более тяжелая, чем московка, новгородская денга, или, попросту, новгородка. Это название сохранялось за ней вплоть до петровского времени, указывая лишь на происхождение номинала. «Новгородки» после 1534 г. чеканились на всех денежных дворах Русского государства - в Москве, Новгороде и Пскове. Относительной самостоятельности последних двух в области денежного дела пришел конец, а чеканка в Твери прекратилась в годы проведения реформы, оставив только полушки с надписью «тверская». Тогда же были выпущены полушки «новгородская», «псковская» и «московская», а в дальнейшем их чеканили только в Москве и без обозначения места чеканки. Денгу тоже выпускал только Московский денежный двор; лишь одна из ее наиболее ранних разновидностей - с лицевой стороной московского маточника, но с буквой «т» в конце надписи, может тоже принадлежать к тверской чеканке.

Только первая псковская «новгородка» в отличие от всех других имела изображение всадника с саблей, а не с копьем, и обозначение имени князя. Все другие ранние монеты Ивана IV были анонимными, как и последние монеты его отца. Надпись на копейках (князь великий и государь всея Руси) с неразделенными словами постоянно обманывала и до сих пор обманывает неопытных собирателей, которые принимают д за о .

Все следующие серии монет Грозного уже имеют обозначение имени князя (с 1547 г. - царя); на псковской царской копейке Грозного появилось обозначение денежного двора - пс , тогда как в Новгороде и Москве постоянный знак места чеканки (н, но, м, мо и т. п.) появился только на монетах следующего правления. На монетах Грозного, чеканенных в Москве и в Новгороде, знаком днеженого двора служили самые различные инициалы - фс, гр, ал, юр, к-ва и многие другие, по-видимому, знаки денежников.

В Москве денежный двор находился в Китай-городе на Варварке, в Новгороде - на Торговой стороне, где-то между церквами Святых отцов и Николы на Дворище, а в Пскове - в Большом городе над рвом между Трупеховскими и Петровскими воротами. Сравнивая состав кладов времени Грозного, можно установить последовательность выпуска его монет и приблизительно датировать их. Новгородские копейки устанавливаются только через исследование соотношений штемпелей (знаки

Весовое отношение новгородки к московке-денге определило то, что с 1534 г. в московском счетном рубле, уже и раньше делившемся на 10 счетных гривен, стало 100 реальных монетных единиц - новгородок, а в счетной гривне - 10. Создание копейки-новгородки окончательно определило десятичный строй московской счетно-денежной системы, заложив основу для построения в будущем русской десятичной монетной системы.

Рис. 71. Монеты княжения Ивана IV (1534–1547). 1–3 - копейки московской, новгородской и псковской чеканки; только на псковской обозначено имя князя, другие анонимные. 4, 5 - денги без имени князя, 6–8 - копейка и денги с именем князя, 9, 10 - московские полушки, 11 - новгородская, 12 - псковская, 13, 14 - тверские полушки.

В течение XVI в. стирались пережитки местного денежного счета. Новгород постепенно отказывается от счета на 216 денег в рубле и 14 в гривне и начинает привыкать к московскому счету на денгу, алтын и 200-денежный рубль.

После Грозного (1534–1547 - великий князь, 1547–1584 - царь) и его сына Федора Ивановича (1584–1598) менее выгодная по большей затрате труда чеканка монет двух меньших достоинств часто прекращалась на долгие годы, тогда как выпуск копеек не останавливался ни при одном правителе. Только чеканенными в серебре копейками множества разновидностей и всех трех монетных дворов представлены правления царей Бориса Федоровича Годунова (1598–1605), Федора Борисовича (1605) , Лжедмитрия - самозванца, выдававшего себя за сына Ивана Грозного под именем Дмитрия Ивановича (1605–1606), и Василия Ивановича Шуйского (1606–1610). Однако вплоть до начала XVIII в. народ и государственные учреждения признавали только старинный московский счет на денгу, никогда не упоминая копейку-новгородку как счетную величину. За денгою шел все тот же счетный алтын в 6 денег (т. е. в 3 копейки); 33 алтына и 2 денги составляли счетный 200-денежный рубль.

Монеты Федора Годунова чеканились с использованием ранних именных штемпелей Федора Ивановича; на которых отчество последнего еще не было обозначено, и лицевых штемпелей времени Бориса, при Федоре Ивановиче еще не существовавших.

Рис. 72. Монеты царствования Ивана IV (1547–1584). 1–9 - Москва, копейки и денги, 10 - Псков, копейка, 11, 12 - Новгород, копейки

Фракции счетного рубля - полтина, полуполтина и гривна - в общем денежном счете не участвовали, однако сохранялись в качестве частных вспомогательных понятий, позволявших иногда проще выразить ту или иную сумму без помощи алтына и денги. Существовало еще одно счетное понятие - грош, соответствовавшее четырем денгам. «Грошовые» хлебы и калачи упоминаются в документе 1626 г.

Серебро долго оставалось единственным монетным металлом в Русском государстве. Как уже говорилось, в предшествующий период феодальной раздробленности в ряде княжеств, в том числе и в Московском, выпускались медные пулы, около 60 пулов в последний период их обращения приравнивались к серебряной денге. По мере падения веса денги ручная чеканка этих ничтожных по ценности монет стала настолько невыгодна, что к началу XVI в. была оставлена; монетная система 1534 г. опиралась уже на одно серебро.

Рис. 73. Монеты конца XVI и начала XVII в., чеканенные в Москве и в Пскове. Федор Иванович. 1,2 - копейки московские, 3 - псковская, 4,5 - денги (Москва). Борис Годунов, копейки. 6,7 - московские, 8 - псковская. Федор Годунов. 9 - московская копейка. Лжедмитрий, копейки. 10, 11 - московские, 12 - псковская. Василий Шуйский, копейки. 13, 14 - московские, 15 - псковская.

Копейка. В царствование Федора Ивановича впервые ненадолго появилось обозначение года выпуска на русских монетах, но только на копейках Новгородского денежного двора, тогда как на других монетных дворах этот обычай не привился. Известны самые ранние новгородские копейки с датами

104, т. е. 7104 г. «от сотворения мира», равный 1596 г. После

118 (7118=1610 г.) помещение дат на монетах надолго прекратилось. Лишь на одном виде новгородской копейки Михаила Федоровича под конем имеются не очень хорошо сохранившиеся буквы

Почти сто лет копейка сохраняла вес около 0,68 г. Впервые он понизился в начале интервенции польско-шведских феодалов в 1610 г. В течение нескольких лет интервенты выпускали легковесные копейки русского образца (0,56, затем 0,48 г). В Москве чеканились в 1610–1612 гг., а в Новгороде - в начале 1611 г. копейки с именем польского королевича Владислава Жигимонтовича. В Новгороде шведы с 1611 по 1617 г. скупали старую монету и с выгодой переделывали ее в легковесную сохранившимися на денежном дворе старыми штемпелями Шуйского, а позже - поддельными штемпелями Михаила Федоровича.

Рис. 74. Датированные копейки. 1- в - новгородские 1596–1598 гг., 4, 5 - новгородская и псковская 1599 г., 6 - 11 - новгородские 1600–1605 гг., 12 - 1608 г., 13 - 1610 г.

Лишь в недавнее время исследование состава многих кладов, веса их монет и соотношений монетных штемпелей позволило разобраться в путанице монетных типов периода польско-шведской интервенции и, установив типы «шведских» монет, доказать, что Шуйский был непричастен к порче монеты. Еще больший интерес представляет установление типа монет Народного ополчения 1612–1613 гг. О существовании в те годы денежного двора в Ярославле было известно благодаря сохранившемуся документу, но самих монет не знали, что и не удивительно: на них находится имя последнего перед смутой «законного» государя - Федора Ивановича! Их знали давно, но никак не могли объяснить, почему только они среди добротных монет Федора имеют резко пониженный вес.

Руководителям Ополчения пришлось считаться с весом, к которому привели копейку интервенты, чеканя свои монеты по тем же весовым нормам. Последний вес (0,48 г), при котором из гривенки серебра чеканилось уже 400 копеек, был принят в 1613 г. правительством Михаила Федоровича и легковесные монеты постепенно вытесняли из обращения прежние копейки Грозного и его преемников, чеканенные по трехрублевой стопе. Идея «обновления монеты» была настолько чужда русскому денежному делу, что до тех пор, пока не изменялся вес монеты, в обращении оставлялись любые ранее выпущенные, хотя бы на них находилось даже имя самозванца. Поэтому клады конца XVI и начала XVII в. представляют собою целые коллекции любых монет, выпускавшихся в течение почти ста лет, начиная со времени Грозного.

Рис. 75. Копейки интервентов. 1,2 - московские 1610–1612 гг., 3 - новгородская польских интервентов 1611 г., 4–6 - новгородские периода шведской оккупации, 1611–1617 гг.

В течение XVII в. вес копейки еще несколько раз падал и в соответствии этим обновлялся монетный состав обращения. К петровскому времени серебряная копейка и денга сохраняли около половины своего первоначального веса. Несмотря на уменьшение содержания серебра в монетах, рост городов и возросшая потребность их в монете для повседневной рыночной торговли вынудили возвратиться к чеканке фракций копейки. В правление Михаила Федоровича (1613–1645) и Алексея Михайловича (1645–1676) чеканились даже серебряные полушки весом в 0,14 - 0,11 г.

Рис. 76. Ярославские копейки Народного ополчения 1611–1612 гг. Буквы «Яр» (с выносным «с») обозначают «Ярославль».

В 20-30-х гг. XVII в. в русское денежное обращение проникали с севера «корелки» - датские копейки с именем короля Христиана IV, которые с согласия русского правительства чеканились в Дании по образцу копеек - специально для торговли датских купцов в Лапландии, население которой предпочитало русские деньги. Но по качеству серебра копейки Христиана были хуже русских, чеканившихся из более высокопробного металла. Только первый выпуск «корелок» полностью повторял тип русской копейки. На них воспроизводилась и русская надпись с именем Михаила Федоровича. Они опознаются по знаку копенгагенского минцмейстера Р (Иоганн Пост) под конем и по несколько более высокому весу (0,52-0,53 г). Следующие выпуски уравнялись в весе с копейками и получили «московский» знак М , но чеканились уже с именем и титулом Христиана, написанными русскими или латинскими буквами.

Рис. 77. Клад копеек времени Михаила Федоровича. Место находки неизвестно.

В самые лучшие свои времена серебряная копейка не превышала размер арбузного семечка. Вероятно, в петровское время возникла поговорка: «На Егория лист на берёзе с копейку». Действительно, копейки того времени могли напоминать только что распустившиеся березовые листики, так они были малы и неровны по форме. Техника чеканки оставалась неизменной, но в организации производства кое-что изменилось. Чтобы переделывать приходившее в страну серебро, денежные дворы должны были вмещать все больше денежников, в среде которых постепенно происходило разделение труда по основным операциям производства.

Организация денежного дела. Застойности денежного дела в Русском государстве способствовало длительное отсутствие собственной металлургической базы. Даже в годы проведения петровской реформы положение по существу еще не изменилось, так как начавшаяся лишь в конце XVII в. добыча серебра в Сибири исчислялась тогда несколькими пудами в год. Серебро в виде слитков и главным образом «ефимков» , как называли в России талеры, приходило в обмен на русские товары. Торговавшие с Западом купцы, разбираясь в талерах разных государств, ценили их лишь по качеству, т. е. по выгодности переделывать их в копейки. Таким образом, перейдя границу, иноземная монета становилась определенной формой сырья. Обращения какой-либо иноземной монеты на Руси теперь не существовало.

Рис. 78. Монеты времени Михаила Федоровича. 1–7 - московские копейки, 8 - денга, 9 - полушка, 10, 11 - новгородские копейки 1617 г. и без даты, 12 - псковская копейка, 13–15 - датские денниги - копейки.

До начала XVII в. в русском денежном деле сохранялось старинное право свободной чеканки. Государственные денежные дворы отвечали за доброкачественность монеты и собирали пошлину, которая покрывала расходы по чеканке и давала умеренный доход казне. Доля государства в непосредственном выпуске монеты была очень невелика и значительно перекрывалась массой монеты, которую заказывали на денежных дворах из своего серебра торговые люди. Через их руки проходила основная масса монеты, вливавшейся в денежное обращение страны.

В XVII в., после польско-шведской интервенции, расшатавшей денежное хозяйство, государство стало прибирать к своим рукам производство монеты как предмет финансовой эксплуатации; право свободной чеканки постепенно ограничивалось.

Около 1648 г., накануне реформ царя Алексея Михайловича, к которым мы обратимся ниже, закупка серебра была монополизирована государством и категорически запрещена частным лицам. В эти же годы была прекращена очистка от примесей талерного серебра (посредством специальной плавки), при которой из талера прежде выходило 52–54 копейки, и началась чеканка из серебра пробы талера. Выход копеек из одного талера увеличился до 64 штук. Таким образом был введен новый рубль с пониженным содержанием серебра. В 30-х или в начале 40-х гг. были закрыты денежные дворы в Новгороде и Пскове и вся чеканка производилась только в Москве.

Имеются сведения, что в середине XVII в. наряду с ефимками в Москву поступала из-за границы и готовая серебряная проволока «чистотою против ефимка».

Переделка на русский лад старинного немецкого названия «иоахимсталер» (по месту старейшего центра чеканки талеров Иоахимсталя - Яхимова в Чехии).

Рис. 79. Сцена у лавки сапожника. Гравюра в книге А. Олеария о России (1-е издание 1647 г.).