Проблема жизни и смерти связана с переживаниями человеком своего собственного пребывания в мире. Двойственная (биологическая и социальная) природа человека обуславливает то, что он рождается как бы дважды. В начале как биологическое существо (индивид), а затем как социальное (личность). Поэтому философы и смерть рассматривают не только как природное, но и как социальное явление.
Под смертью вообще понимается естественный конец всякого живого существа. Однако, в отличие от других живых существ, человек осознает свою смертность. При этом осознание или осмысление смерти происходит по-разному. Вопрос о смерти становится для человека предметом его духовного измерения, личностного и религиозного переживания, связанного с таким экзистенциалами, как страх, любовь, вера, надежда, вина и т.п.
Древнегреческий философ Эпикур, наоборот, призывал умеренно наслаждаться жизнью, не боясь смерти. Он утверждал, что смерть не имеет к нам никакого отношения: когда мы живем, то смерти еще нет, а когда смерть наступила, то нас уже нет.
А согласно учению французского философа Монтеня, чтобы преодолеть страх смерти или легче её перенести, надо привыкнуть к ней, думая о ней постоянно. Сосредоточение на проблеме смерти стимулирует поиски смысла жизни, что делает смерть менее страшной, поскольку обретая смысл жизни, человек выходит (теоретически) за её границы.
Примером спокойного и мудрого отношения к проблеме жизни и смерти могут быть слова индийского философа Махатма Ганди: «Мы не знаем что лучше – жить или умереть. Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью, ни трепетать при мысли о смерти. Мы должны одинаково относиться к ним обоим. Это идеальный вариант».Проблема жизни и смерти философски связана с идеей обретения бессмертия. В качестве компенсации за страх перед смертью родилась мечта людей о бессмертной душе, остающейся после разложения тела и переселяющейся в другие существа или обретающей вечную жизнь в Боге, в аду или в раю. Реальное же бессмертное человека, по мнению многих мыслителей, состоит в том, что человек умирает физически, но не умирает социально, духовно. Он остается в его делах, детях, результатах творчества, памяти людей.
Смысл жизни не дается человеку извне. Его надо найти. Уже сами поиски смысла делают жизнь осмысленной. В философии существуют различные концепции смысла жизни:
Гедонизм (жить – значит наслаждаться).
Аскетизм (жить – значит отрекаться от мира, истязать плоть ради искупления грехов и т.п.).
Эвдемонизм (жить – значит стремиться к счастью как назначению человека).
Этика долга (жить – значит жертвовать собой во имя служения идеалу).
Утилитаризм (жить – значит из всего извлекать пользу).
Прагматизм (жить – значит стремиться к успеху, следуя принципу «цель оправдывают средства»).
Смысл жизни – это личностный выбор каждого отдельного человека. Он заключается в самореализации потенциала личности, в выборе не только общепринятых в обществе ценностей, но также и тех, которые обусловлены индивидуальными качествами человека, его личной жизнью.
Смысл жизни и смысл смерти
Все отрасли культуры имеют структуру, придающую им высший смысл: через жертвы – к вечности. Сознание понадобилось для осознания смерти, осознание – для появления страха, страх – для его преодоления посредством жертвы, жертва – для развития культуры, культура – для предохранения от гибели во внутривидовой борьбе. Мысль, по Карлейлю, это пробуждение от смерти к жизни, ответ на неизбежность смерти. По мнению Пиаже, мышление ребенка является целевым, но не причинным и логичным, и именно размышление о смерти приводит «ребенка к тому, что он оставит стадию чистого представления, что все имеет цель, и усвоит понятие о статистической или случайной причинности» (Пиаже Ж. Речь… С. 186). «Первая обязанность человека до сих пор все еще заключается в подавлении страха. Мы должны освободиться от страха… Теперь, как и всегда, он лишь настолько человек, насколько побеждает свой страх» (Карлейль Т. Теперь… С. 30). Уничтожение своего Я, пишет Карлейль, «высочайшая мудрость, какую только небо открыло нашей земле» (Там же. С. 50).
С осевого периода принципиально меняется характер жертвы. Ею становится сам творец, а не другой человек или животное. Мифологическое жертвоприношение сменяется самопожертвованием. Человек осознал себя как личность, и появилось желание принести себя в жертву. С тех пор каждый философ, религиозный деятель, ученый проверяется на подлинность своей идеи готовностью принести себя в жертву. Личность предается в руки культуры, которая требует жертв. Степень готовности умереть служит мерилом подлинности личности.
Великие завоеватели – Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон – побеждали мечом на поле боя; великие деятели культуры – Сократ, Христос, Бруно – побеждали, добровольно принося себя в жертву. Энергия сожжения зажигала других, от одного передавалась многим. Жертва есть способ пробиться к другому через культуру. Жертва может быть созидательной. Тогда человек обретает счастье и обретает вечность в вечности культуры.
В творческой работе человек забывает о себе. «Художник, исследователь, основатель религий – все они могут совершить по-настоящему великое дело лишь тогда, когда целиком отдаются своей задаче и, работая над ней, забывают о своем собственном существовании» (Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С. 160). Забвение себя – шаг к жертве. Обобщая сказанное Тарковским, приходим к выводу, что хорошую картину, книгу, здание можно создать, только пожертвовав тому делу, которому служишь. Чтобы стать культурным человеком, надо пожертвовать собой для культуры. Не противиться злому и погибнуть, на практике подтверждая свои слова и создавая культуру.
Перефразируя Шпенглера, можно сказать, что благодаря жертве жизнь возвышается через смерть до той неодолимой силы, уже одно наличие которой означает победу, «жизнь коротка – искусство вечно». Обобщая – культура вечна. Это способ стать бессмертным, который искал оставшийся благодаря искусству в памяти потомков Гильгамеш. В более узком смысле культура – способ остановить самоистребление, от которого человека, в отличие от хищников, не предохраняют спасительные инстинкты.
Важно не только создание произведений культуры, но и выход культуры обратно к человеку. Культура тогда добивается конечных целей, когда обеспечивает человека пониманием смысла его жизни и смерти. Смысл жизни превосходит жизнь. «Как на физиологическом уровне жизнь есть постоянное воспроизведение, и потому жить значит в то же время и больше, чем жить, так на духовном уровне она порождает нечто большее, чем жизнь: цель, в себе несущую ценность и смысл. Это свойство жизни подниматься к чему?то большему, чем она сама, не есть в ней нечто привходящее, это – ее подлинное существо, взятое в своей непосредственности», – писал Зиммель. Марсель завершает эту мысль: «суть всякой жизни – ее кульминация, в чем?то таком, что в известном смысле запредельно ей; и тем самым слова «истина жизни» приобретают реальный смысл» (Марсель Г. К трагической мудрости и за ее пределы // Самосознание европейской культуры XX в…. С. 361). Жертва и есть один из вариантов запредельности, определяющий смысл жизни, который не находится в самой жизни. Смысл жизни жертвующий собой находит умирая, на границе жизни и смерти. Человек уходит в культуру от бессмысленности существования и обретает в ней смысл жизни и смерти.
«Деятельным людям, – писал Ницше, – обыкновенно недостает высшей деятельности – я разумею индивидуальную деятельность. Они деятельны в качестве чиновников, купцов, ученых, то есть как родовые существа, но не как совершенно определенные и отдельные и единственные люди; в этом смысле они ленивы» (Ницше Ф. Человеческое… С. 390). Чем больше человек развивает свою индивидуальность, тем меньше у него соперников.
Решив вопрос о смысле жизни, который состоит в культурной реализации своей индивидуальности на благо людей, можно приступить к следующему вопросу: о смысле смерти, этой «вечной раны существования» (Ницше). Осознание смертности – начало сознания, и с этого момента включается страх и стремление ответить на вопрос приговоренного к смерти: «За что?».
Страх смерти испытывает только человек, но и культуру создает только он. Страх смерти, по Шпенглеру, источник религии, философии, естествознания (Шпенглер О. Закат Европы. Т. 2… С. 361). Почему не культуры в целом? «И преодолевается он нахождением смысла смерти в культуре. Под страхом смерти и из жажды бытия мы должны и хотим творить культуру, и не только культуру духовную, но и материальную» (Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 2. М., 1994). Культура есть попытка отдалить смерть, уйти от страха, удовлетворить жажду счастья и бессмертия. «Жить для бессмертия – и цель, и долг», – писал Унамуно (Унамуно М. Избранное. Т. 2. Л., 1981. С. 37). «И всякий народ?как, впрочем, и всякий человек – представляет собою ценность ровно лишь постольку, поскольку он способен наложить на свои переживания клеймо вечности» (Ницше Ф. Рождение трагедии. С. 150). «Культура борется со смертью, хотя бессильна победить ее реально» (Бердяев Н. А. О культуре // Антология культурологической мысли… С. 196).
Как писал Конт, «наш социальный прогресс, главным образом, основан на смерти; это значит, что последовательные шаги человечества непременно предполагают постоянное, достаточно быстрое обновление действующих сил общего движения, которое, будучи обычно почти незаметным в процессе каждой индивидуальной жизни, действительно бросается в глаза лишь при переходе от одного поколения к другому» (Философия истории… С. 118). Смерть – источник культуры, ее энергия.
Культура в целом решает проблему смерти. Человек посредством жертвы создает мир духовной культуры как вечное из временного – своей жизни. Жертва рождает вечное, побеждая смерть и являясь смыслом ее. Жертва как смысл смерти в том, что из жертвы восстает новая жизнь. Культура постоянно подпитывается жертвами. Жертва – движущая сила ее развития. «Жить для себя на свете только можно, но умереть возможно для других» (Некрасов), в том числе для культуры.
В культуре концентрируется человеческая энергия и застывает для последующих поколений. Произведение – сгусток культурной энергии, концентрат духа. Из семени – жертвы – вырастает культурное древо. Его кольца – отдельные отрасли культуры – прибавляются друг к другу. Культура негэнтропийна, говоря языком науки. Недаром своих предков – создателей культуры – первобытные народы называют вечными и несотворенными. Они создают вечную действительность. Культура дает проблеск надежды на бессмертие, оправдывающий ее существование. Культура – способ уйти от времени, ведущего к смерти. В отличие от других способов она делает это без разрушения личности. Вечное не исчезает. Отсюда мистическое, мифологическое, философское, религиозное желание уйти от времени.
Культура – способ сохранения жизни в условиях, когда это становится невозможным. Она подпитывает мир жизни. Между жизнью и культурой нет непреодолимой грани. Культура учит жить и преодолевать страх смерти.
К чему страшиться смерти? Ведь Господь
На муку и на гибель шел смиренно,
Терпел, в ничтожество ввергая плоть…
(Петрарка Ф. На смерть Мадонны Лауры. CCCLVII // Книга песен. Из европейской лирики XIII?XVI веков. М., 1986. С. 66).
Человек становится человеком в полном смысле тогда, когда понимает, что культура бессмертна, и все его действия в области мистики, искусства и т. п. – это попытки приблизиться к бессмертию. Желание преодолеть смерть – пружина развития культуры. Проявление вечности – в религии, науке и т. д. – всегда культурно. В этом смысле человек по природе культурное существо, хотя встречаются люди умелые, но некультурные.
Только человек может преодолеть смерть в культуре, и жизнь культуры показывает, что она сильнее смерти. Культура есть способ врастания в бессмертие. «Из этого следует, что бессмертие не должно восприниматься как выживание post mortem (после смерти. – А. Г.), а скорее, как ситуация, которую человек постоянно сам создает для самого себя, для которой он готовится, в которой даже принимает участие с данного момента и далее из этого настоящего мира. Значит, не имеющее смерти бессмертное должно представляться как конечное состояние, идеальное состояние, к которому человек стремится всем своим существом и которого пытается достичь, постоянно умирая и воскрешаясь» (Элиаде М. Мифы… С. 266).
Два понимания культуры: как способа отвлечься от поиска смысла и неизбежности смерти и как поиска смысла жизни и подготовки к смерти. Оба философски обоснованы в Древней Греции. При первом главное забыться, и человек умирает ребенком; при втором осознает себя пережившим смерть (как в инициации) и обретшим через это смысл. В настоящее время предпочитается первый путь, а в результате «боль перед Небытием и Смертью, похоже, является специфичным для современности явлением» (Там же. С. 273).
Культура развивается по иным законам, чем жизнь, и для нее не существует смерти как противоположности жизни. Противоположно ей бескультурье. В сфере культуры не действует закон смерти. Ее достижения, в отличие от материальных благ, легко поделить на всех. Она способна распространяться на огромные территории. Материальная гибель способствует ее расцвету. Бескорыстное служение культуре создает большую часть прибавочной стоимости, присваиваемой власть имущими. Культура обеспечивает бессмертие человеческому роду, покупаемое эксплуатацией и смертью творцов.
Культура начинается с осознания смертности, а утверждается добровольной смертью. Гартмановское сознание, рождающееся из удивления человека перед нежелательным ему представлением, объясняется фактом смертности, который переходит внутрь человека, вселяя в него ужас. Страх смерти ведет к осознанию ее и затем к культу и культуре. Генезис сознания совпадает с генезисом культуры.
Противоречие между волей к смерти, провозглашенной Фрейдом, и возражениями Лоренца, который считал, что таковая отсутствует у животных и вообще антиэволюционна, преодолевается тем, что воля к смерти отсутствует на животном уровне, но присутствует у человека. Не в природном, а в культурном смысле, и не как воля к смерти, а как воля к жертве, которая может быть движущей силой культуры. Жертвы существуют и в животном мире, когда родители жертвуют жизнью ради детенышей, но в человеке жертвенность поднимается до уровня культуры. Спор между Фрейдом и Лоренцем решается таким образом: единственное осознающее свою смертность существо может иметь волю к смерти, которая нужна культуре как ее биологическая основа. Жизнь жертвует собой, но ради утверждения культуры, а не власти.
Смысл жизни и смерти в раскрытии внутренних творческих потенций и культурном умирании, т. е. жертве собой на благо культуры, которая требует от нас жертв. В готовности развить внутренние потенции есть героизм; в готовности пожертвовать собой – святость А между ними, как писал Шпенглер, не мудрость, но заурядность. «Лишь в результате познания смерти возникает то, чем мы, люди, обладаем в отличие от животных, – мировоззрение» (Шпенглер О. Закат Европы. Т. 2. С. 19–20).
Человек способен отказаться от собственной жизни ради своих убеждений. Это выражение торжества культуры над смертью. Культура побеждает смерть, находя нечто, что ставится человеком выше. Жертва есть торжество культуры над жизнью и смертью. Нельзя победить смерть, если не победишь жизнь, отказавшись от нее. Таков парадокс: победить смерть можно отказавшись от жизни в пользу культуры (а не в пользу ничто, как полагал герой «Бесов» Кириллов, хотя в желании покончить с собой тоже слышится позыв жертвенности).
Ценность жизни лежит и в ней самой, и вне ее, и через понимание ценности в этом втором смысле человек оказывается способен покончить с жизнью. Может ли быть ценностью жизни смерть? С точки зрения здравого смысла жизнь и смерть – противоположности. Но в диалектике противоположности сходятся. Смерть в основе жизни, как и рождение. Так можно интерпретировать слова Платона, что философствование есть медленное умирание, и другие аналогичные высказывания. Смерть как жертва может быть ценностью жизни. Можно сказать, что ценность жизни в возможности жертвы.
Культурная жертва есть жертва ради смысла, который находится не в самой жизни, а на границе жизни и смерти. Выход за пределы жизни есть одновременно выход за пределы смерти. Таким путем жертва преодолевает смерть. Если учесть, что жизнь имеет культурный смысл, можно сказать вслед за Ницше: «… наиболее прекрасна жизнь того, кто не печется о ней» (Философия истории… С. 132). Вспомним и Лао-цзы: «Тот, кто пренебрегает своей жизнью, тот тем самым ценит свою жизнь».
Жертва культуре есть жертва вечности. Жертвенность обеспечивает вынесение и перенесение смертности, и культура помогает этому. Жертва доказывает, что культура сильнее смерти. Жертва рождает культуру и обновляет мир. Страх смерти немистически настроенный человек может осилить с помощью осознания роли жертвы. Человек жертвует собой, чтобы жизнь продолжалась и развивалась. Таким образом оказывается сопротивление и чувству страха, и экзистенциальному абсурду.
Итак, смысл культуры – в преодолении страха смерти, а жертва – способ достижения этого. Культура предстает как череда жертв, что позволяет выделить ее основу, которая глубже отличий между отраслями и типами культуры.
Точка сингулярности материальной культуры – когда австралопитек взял два камня и начал бить одним о другой, создавая первое орудие труда. Цель материальной культуры – увеличение силы человека, начиная от примитивных дубин, с которыми он охотился на мамонта, и кончая атомной бомбой, которой он угрожает себе подобным. Точка сингулярности духовной культуры – когда неандерталец осознал свою смертность. Цель духовной культуры – мудрость, которая запрещает человеку уничтожать себе подобных и всю Землю.
Принцип жертвы можно сформулировать таким образом: движущей силой развития культуры является жертва, которая создает духовную энергию, необходимую для достижения данной отраслью культуры господствующего положения, после чего начинается процесс подмены ее целей и задач. Жертва, происходящая в точке бифуркации, представляет собой конкретный способ и результат преодоления страха смерти в данных условиях. Можно сделать вывод, что сущность культуры составляет потребность преодоления страха смерти, и жертва реализует данную потребность. Главная проблема, приведшая к возникновению духовной культуры, – проблема смерти. Человек отличается от животных осознанием смертности, культура лечит его от шока осознания. Прогресс культуры связан с постоянным изменением отраслей и типов с целью нахождения адекватного лекарства, которое заставит перестать бояться смерти. Не случайно даже современные атеисты, возвращаясь к обычаям древних цивилизаций, устраивали в XX в. мавзолеи на главных площадях. Смысл жертвы, которую заставляла принести себе каждая отрасль культуры, заключался в преодолении страха смерти.
Из книги ЧЕЛОВЕК И ЕГО ДУША. Жизнь в физическом теле и астральном мире автора Иванов Ю МГлава 1 СМЫСЛ И ЦЕЛЬ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА В ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ. СТУПЕНИ САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ 1. СМЫСЛ И ЦЕЛЬ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА В ФИЗИЧЕСКОМ ТЕЛЕ Как было сказано выше, жизнь в физическом теле есть определенный /рок, как бы определенное задание, которое нужно выполнить. Если человек
Из книги Эзотеризм Данте автора Генон РенеГлава I. СМЫСЛ ЯВНЫЙ И СМЫСЛ СКРЫТЫЙ О вы, разумные, взгляните сами, И всякий наставленье да поймет, Сокрытое под странными стихами! Этими словами Данте совершенно определенно указывает, что в его произведении содержится скрытый смысл, учение в собственном смысле слова,
Из книги Сознание говорит автора Балсекар Рамеш СадашиваСмысл жизни Мне на ум пришел вопрос о смысле жизни. Мне нравится ощущать, что жизнь имеет смысл, ибо я нахожусь в ее середине. А то, что вы говорите, лишает меня этого.Да.Вот с этим у меня, по-моему, проблема.Вы идете на берег моря, там видите ребенка, который строит замок из
Из книги Беседы с Кришнамурти автора Джидду КришнамуртиСмысл жизни Дорога перед домом спускалась к морю, прокладывая свой путь мимо множества маленьких магазинов, многоквартирных домов, гаражей, храмов и мимо пыльного, заброшенного сада. Достигнув моря, она превращалась в большую проезжую часть с такси, грохочущими
Из книги Христианство и философия автора Карпунин Валерий АндреевичСмысл жизни Виталий, один из героев романа «Вечер у Клэр», созданного Г. И. Газдановым, русским писателем, жившим за рубежом, обращаясь к другому персонажу, говорит: «У меня был товарищ, который спрашивал меня о смысле жизни… - перед тем как застрелиться… Он был тогда
Из книги Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция автора Лосский Николай Онуфриевич5. Смысл времени и смерти Каждый элемент и каждая черта формального единства мира имеет смысл в отношении к конечной цели тварей удостоиться обожения, т. е. достигнуть всеобъёмлющего бытия.Время есть условие возможности осуществления миром задачи, ради которой он
Из книги Комментарии к жизни. Книга вторая автора Джидду КришнамуртиСмысл жизни Дорога перед домом спускалась к морю, прокладывая свой путь мимо множество маленьких магазинов, многоквартирных домов, гаражей, храмов и мимо пыльного, заброшенного сада. Когда она достигала моря, то превращалась в большую проезжую часть, с такси, грохочущими
Из книги Шпаргалки по философии автора Нюхтилин Виктор46. Аналитика внутреннего мира человека: проблема счастья, смысл жизни, проблема смерти и бессмертия. Творческая жизнедеятельность как выражение личностного начала Внутренний мир человека - это единый духовный опыт взаимодействия его личности как с внешними фактами
Из книги Простая правильная жизнь автора Козлов Николай ИвановичСмысл жизни «Просто жить» – это слишком мало Смысл жизни в том, чтобы просто жить.Можно и так. Это вполне понятно, особенно если солнышко, тебе все улыбаются и вообще жить – нравится.Но солнышко светит не всегда, иногда жизнь идет просто день за днем, с утра до вечера одно и
Из книги Что всё это значит? Очень краткое введение в философию автора Нагель Томас10. Смысл жизни Возможно, вам уже приходила в голову мысль, что ничто на свете в действительности не имеет значения - ведь через двести лет никого из нас уже не будет в живых. Это странная, эксцентричная мысль, поскольку непонятно, почему из того факта, что за двести лет все
Из книги Этика любви и метафизика своеволия: Проблемы нравственной философии. автора Давыдов Юрий НиколаевичГлава третья СТРАХ СМЕРТИ И СМЫСЛ ЖИЗНИ
Из книги Этика автора Апресян Рубен ГрантовичСмысл жизни В усилиях выйти из глубокого духовного кризиса Л.Н. Толстой задумался над тем, а) отчего, в силу каких причин встает перед человеком вопрос о смысле жизни и б) в чем заключается его содержание. По первому пункту он пришел к заключению, согласно которому человек
Из книги Смысл жизни автора Папаяни Федор Из книги Адвокат философии автора Варава Владимир201. В чем смысл моей смерти? В ответе на этот вопрос великие системы идеологии терпят полный крах. Мое личное, внутреннее глубинное ощущение никогда не примет смерть на основании безличных законов природы, о которых говорит наука, и также никогда не согласится видеть в
Из книги Философия как образ жизни автора Гусман Делия Стейнберг227. Все же смысл жизни или промысел? Что такое смысл жизни, в чем он, как его достичь, есть ли вообще этот смысл? Такие вопросы причисляют и к философии, и к религии (с той лишь разницей, что смысл в большей мере принято относить к философии, в то время как промысел – к религии).
Из книги автораСмысл жизни Если мы согласны с тем, что находимся в эволюционном потоке, тогда каждое обстоятельство должно быть полезным для нас. Е. П. Блаватская Идти самому или дать себя тянуть Одно дело – дать себя тянуть, а совсем другое – идти самому. Последнее означает, если
„Смерть преобразует жизнь в судьбу“
Мальро
Виктор Франкл говорит о том, что смысл человеческой жизни раскрывается в РАМКАХ ЕГО СУДЬБЫ :
"Судьба представляет собой часть жизни. Никто не может избежать всего конкретного и неповторимого, что готовит ему судьба. Судьба человека всегда имеет определенный смысл: ведь судьба - столь же существенная составляющая смысла человеческой жизни, как и смерть. Если же он спорит со своей участью - то есть с тем, что не в его власти, с тем, за что он не несет никакой ответственности, с тем, в чем он не может быть повинен, - он упускает смысл своей собственной судьбы".
Точно также и смерть, которая является неотъемлемой частью бытия, ставящая точку в жизни человека, ограничивая его жизнь неким отрезком "до и после"... "Эта конечность жизни, ограниченный отрезок времени, отведенный человеку здесь, на земле, не лишает его существование смысла, - подчеркивает Франкл, Сама смерть делает жизнь более осмысленной".
Но, конечно, не смерть дает жизни смысл! Просто сама жизнь воспринимается перед лицом смерти более ценной. Сознавая свою смертность, преходящесть всего и вся, человек старается при этом каждое мгновение наполнить смыслом.
А сама смерть может ли иметь смысл?
***
Смерть за идеалы, за справедливость, за свободу, за братство и равенство, за царя и отечество... Мало ли за что человек готов умереть! Но разве смерть придает смысл этому акту - умереть за что-то ценное для человека? Конечно же, нет. Это жизнь, реализующая ЦЕННОСТИ , придает смысл человеческому поступку - даже если итогом его будет смерть.
***
„Поскольку смерть не появляется на основании нашей свободы, она может лишь отнять у жизни всякое значение“, - пишет Сартр и поясняет, что если ждать смерти и исчезнуть в результате, то это „ожидание ретроспективно получает характер абсурда... Смерть никогда не является тем, что дает смысл жизни. Напротив, она в принципе отнимает у нее всякое значение. Если мы должны умереть, наша жизнь не имеет смысла, так как ее проблемы не получают никакого решения и само значение проблем остается неопределенным“.
Смысл может быть только у жизни, которая представляет собой свободное изменение себя, свободное движение к осмысленным целям – и только через осознание этой осмысленности. Сартр утверждает, что именно „жизнь решает вопрос о своем собственном смысле, поскольку она всегда находится в отсрочке, обладает по своей природе способностью к самокритике и самоизменению; это значит, что она определяет себя в качестве "еще не" или в качестве изменения того, чем она является“.
***
„Окончательный смысл той или иной жизни, который нельзя угадать заранее, раскрывается только после смерти“, - пишет Владимир Янкелевич, - „как бы жизнь ни была неопределенна и бесформенна, у нее, так же как у звездной пыли, есть свой смысл и порядок; но этот смысл и этот порядок проявятся только под конец, когда жизненный путь уже будет пройден“. И, конечно же, не для завершившего свой жизненный путь, а для других.
Закончившаяся жизнь означает остановку движения и изменений, вызванных осознанием себя и своих проектов. СТАНОВЛЕНИЕ прекращается, остается лишь история жизни, прошлое в своей целостности. По словам Сартра, „смысл любого феномена этой жизни отныне установлен не ею самой, а этой открытой целостностью, которой оказывается остановленная жизнь. Этим смыслом в качестве первичного и фундаментального является, как мы видели, отсутствие смысла“. Однако жизни умерших могут занять своё место в смыслах и значениях жизней живущих людей.
СМЕРТЬ И ДРУГОЙ
„Моя смерть представляет
будущий смысл моего настоящего
для другого “
Ж.-П. Сартр
Смерть, обрывая жизнь и ставя точку в цепочке перемен, свободно предпринимаемых человеком, прекращает его движение в будущее, к своему проекту. Тем самым прекратившаяся жизнь человека превращается в сплошное прошлое. Но это прошлое уже не подвластно самому человеку, поскольку его уже нет. Другие же люди, напротив, получают полную свободу распоряжаться прошлым умершего человека. „Смерть является триумфом точки зрения другого над моей точкой зрения о себе самом, - пишет Сартр, - Жизнь ушедшего характеризует то, что Другой становится ее хранителем“.
Сартр подчеркивает, что „само существование смерти отчуждает нас полностью в нашей собственной жизни в пользу других: быть мертвыми – значит быть жертвой живущих“. Из этого следует вывод, что человеку следует осознать себя „в качестве будущей жертвы других“, если он пытается понять смысл своей будущей смерти.
Отношение к умершим представляет собой часть проекта человека. Заявляя о себе путем движения к своим целям, человек определяет свою позицию по отношению к умершим, заявляет о своем отношении к ушедшим (включая их значимость, выделение отдельных ушедших из общей массы или безразличие к ним, предание их „забытью“, растворение их в общей массе).
Мы свободно „выбираем умерших, - заявляет Сартр, - выбираем свою установку по отношению к умершим, но нельзя лишь не выбирать никакой“. То есть человек находится в полной ответственности по отношению к умершим. Мы обязаны „свободно решать их судьбу, в особенности когда речь идет об умерших, которые нас окружали, - пишет Сартр, - Невозможно, чтобы мы не решали, явно или неявно, судьбу их дел“.
То есть, покуда мы живы, нам не уйти от того, чтобы занимать позицию по отношению к тем, кого унесла смерть. Судьбы умерших, истории их жизней, их вечное прошлое входят тем или иным образом в настоящее живых. Навеки ушедшие со своими значениями для живущих (неважно, позитивными или негативными) являются составляющими их осмысленного и свободного движения к целям их проектов в их нескончаемом становлении.
Понимание смерти нельзя прямо вывести из знания о смерти, из фактов и исследований, обобщенных в соответствующей обзорной литературе Небытие определяет сознание,Но не дает себя осознать.
Вера Павлова.
Смерть существует только в угоду жизни,
Состоя при ней на бессмертной службе...
Генри Миллер.
Смерть велика,
При ней мы живы.
Райнер Мария Рильке.
О смерти нельзя говорить отдельно от жизни, а о жизни отдельно от смерти: отдельно друг от друга то и другое смысла не имеет. Смерть - это факт жизни.
И. Ялом, 1999, с. 36).
Смысл смерти как личная проблема
Одна из самых сложных проблем – как вообще говорить и писать о смерти. Во-первых, когда используют слово "смерть" в разных контекстах, имеются в виду совершенно разные вещи и на это необходимо в первую очередь обращать внимание, прежде всего в терминах тройственной структуры сознания: чувственная ткань – значение – смысл (А.Н. Леонтьев, 1977). Понимание смерти нельзя прямо вывести из знания о смерти, из фактов и исследований, обобщенных в соответствующей обзорной литературе (напр. Арьес, 1992; Шенкао, 2003 и др.). Это "значения", информация, которую всем полезно иметь, но которая сама по себе не дает понимания этого феномена. Все мы на уровне знания (на уровне значений) имеем представление о том, что собой являет феномен смерти, но это знание не очень сильно влияет на нашу жизнь. Чтобы понятие смерти, а вместе с ним жизни, приобрело личностный смысл, должно произойти что-то еще, что не может произойти механически, автоматически, просто через накопление знаний. Здесь мы имеем дело с той ситуацией, которую описывал М.К. Мамардашвили (1996, с. 137-138), говоря о разрыве в процессе понимания. Настоящее понимание - это не просто механический перенос знаний из одного источника в другой. Настоящее понимание всегда представляет собой какую-то тайну, какое-то чудо, что само по себе чисто по причинным механизмам произойти не может. Любое настоящее понимание, любое настоящее осмысление никак, никем и ничем не может быть гарантировано. Необходима определенная активность, определенный режим сознания, что-то должно произойти в сознании человека понимающего, чтобы понимание осуществилось. Поэтому понимание смерти, которое включает в себя осознание её смысла, не выводимо из научного знания о смерти. Смерть - это некоторая тайна, её нельзя разложить на составляющие и постичь рациональными способами. Смерть индивидуальна, она у каждого своя, и о понимании смерти можно говорить только тогда, когда наступает осознание реальности моей личной смерти.
Говоря про личностный смысл смерти, мы тем самым задаем вопрос об интенциональном контексте, в котором мы воспринимаем это явление. Две основных характеристики смысла любого явления - это его контекстуальность и интенциональность (Леонтьев Д.А., 1999а). Смысл смерти зависит от того, в каком контексте мы воспринимаем смерть, и наоборот, смысл жизни зависит от того, в каком контексте мы воспринимаем жизнь; при этом смерть является едва ли не самым важным контекстом осмысления жизни. Интенциональность подразумевает, что мы относимся к явлению не просто как к некоторому тексту, структуре статичных связей, а рассматриваем его в движении, в какой-то направленности, в системе следствий, причин и т. д. По отношению к проблеме смерти это вопрос о том, какие следствия для жизни имеет смерть, точнее, её осознание, осмысление. Есть смерть как медицинский факт, есть смерть как знание, и есть смерть как понимание, как смысл, как психологический факт, не сводящийся к знанию.
Утверждение, что смерть имеет смысл, означает прежде всего то, что осознание смерти имеет определенные последствия для жизни. Античная софистика Эпикура: "когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет" (см. Диоген, 1986, с.403), уводит от реальной проблемы. Она верна, только если под смертью понимать медицинский факт прекращения жизни, телесных функций. Пока мы есть, действительно нет прекращения телесных функций, однако есть что-то другое, имеющее отношение к смерти. Присутствует осознание границ жизни - именно это является тем, что во многом определяет смысл жизни и ее ход. "Вещественность смерти разрушает человека, идея смерти спасает его" (Ялом, 1999, с.36).
Философско-религиозные альтернативы: конец, начало или незначительный эпизод?
Человек смертен, и, как отмечал М.Булгаков, "внезапно смертен". Какие из этого следствия вытекают для жизни? Они во многом зависят от общего мировоззрения, прежде всего от того, воспринимается ли смерть как конец или как не конец, а лишь промежуточный финиш, как это представлено в различных вариантах идеи о бессмертии души, о переселении душ и т.д. (метемпсихоз, реинкарнация). В этой мировоззренческой парадигме жизнь не является единственной, на смерти жизнь не кончается, поэтому смерть не играет принципиальной, критической роли. Это лишь одна из вех земного пути, но не его конец. Белый цвет траура в Китае символизирует именно это: смерть ассоциируется не с концом, а с началом какого-то иного существования.
В западной культуре, хотя идея бессмертия души и ее потустороннего существования после смерти тела является неотъемлемой частью христианской догматики, однако "вторая попытка" уже невозможна. Принимаем ли мы атеистическую позицию, согласно которой смерть задает границы жизни, или христианскую идею спасения души после смерти, - в обоих случаях смерть выступает как граница, либо абсолютная, за которой нет ничего, либо относительная, которая тем не менее окончательно завершает земной путь человека.
Опыт смерти в жизни
Один из вопросов, к обсуждению которого вновь и вновь возвращаются в этой связи: если бы жизнь была бесконечной, обладала бы она смыслом или нет. Виктор Франкл (1990, 2004), склонявшийся к отрицательному ответу, приводил в пример концлагерь, где скорее выживали те, у кого был смысл жизни, было ради чего жить. Те, у кого такого смысла не было, умирали очень быстро, пусть даже они обладали более крепким здоровьем. Г.Л. Тульчинский (2003) утверждает, что "сама мысль об индивидуальном бессмертии человека просто несовместима с идеей смысла жизни... Поступки бессмертного существа, имеющего "достаточное время" в будущем (да и имевшего его в прошлом) для своего совершенствования, не могут подпадать под оценки с позиций добра, гуманности и т.д. Его существование лишено ценностей, идеалов, ответственности, оно внеморально" (с. 393). К противоположному мнению склонялся И. Ялом (1999), отмечавший, что, возможно, если бы жизнь была бесконечной, она все равно имела бы смысл, каждый момент этой жизни был бы насыщен смыслом, можно было бы ценить и осмысливать то, что есть, то, что происходит здесь и сейчас. Косвенно поддерживают точку зрения Ялома эмпирические данные работы с тестом смысложизненных ориентаций (Леонтьев Д.А., 1992), из факторной структуры которого вытекает, что осмысленность жизни могут придавать как ориентация в будущее и осмысление прошлого, так и переживание настоящего.
Достоверный ответ на этот вопрос невозможен, поскольку можно лишь умозрительно пытаться представлять себе жизнь, лишенную естественных границ. Можно определенно утверждать лишь, что в этом случае отношение к жизни, вопросы смысла, ответственности и др., были бы совсем иными, однако утверждение о том, что такая жизнь была бы полностью лишена смысла, ценностей и ответственности представляется недостаточно обоснованным. Ведь даже в условиях бессмертия, неограниченного времени, которым человек располагает, проблема выбора и ответственности за него не исчезает, как не устраняются из такой жизни и ситуации "слишком поздно" (Мамардашвили, 1995). Бессмертный человек не может успеть все, потому что процессы, в которых он участвует, в том числе объединения людей, виды деятельности и чувства имеют конечное время существования и отложив что-то, он не может быть уверен, что рано или поздно сможет к этому вернуться. В еще большей степени это относится к отношениям между людьми. Таким образом, даже в условиях бессмертия сохраняется неизбежность выбора и негарантированность обретения желаемого, а стало быть, не исчезают вопросы смысла, ответственности и морали, хотя конечно, они приняли бы совершенно иной вид, изменились бы до неузнаваемости.
Если, однако, вернуться к той реальности, в которой мы живем - реальности конечного существования, - безусловно, присутствие в ней неустранимой смерти решающим образом определяет наше отношение к жизни. "Жизнь и смерть взаимозависимы; они существуют одновременно, а не последовательно; смерть, непрерывно проникая в пределы жизни, оказывает огромное воздействие на наш опыт и поведение" (Ялом, 1999, с.35). Вывод о позитивной роли смерти как условия, дающего нам возможность жить аутентичной жизнью, который делает И.Ялом (там же, с.37), опираясь как на философские идеи, так и на обширный клинический материал, не противоречит позитивной ориентации на максимально полноценную жизнь; напротив, без зрелой интеграции идеи смерти этот уровень жизни вряд ли доступен нам.
Столкновение с опытом смерти становится тем толчком, который влияет на жизнь до смерти, перестраивает взгляды человека на жизнь. Опыт близкой смерти, непосредственного ощущения близости границы, нашел многообразное преломление в литературе и в кино в сюжетах о том, как меняет жизнь человека осознание того, что ему отмерено совсем немного. Психологические исследования, посвященные подобным переживаниям, немногочисленны, но весьма убедительны. Недавно было выполнено исследование А.П. Попогребского (1998) на группе больных инфарктом миокарда, выздоравливающих после реанимации. Отношение к жизни у больных, перенесших инфаркт, отличается от отношения к жизни госпитализированных больных с другими соматическими заболеваниями. Во-первых, по методике предельных смыслов (Леонтьев Д.А., 1999б), повысилась степень разветвленности и связности мировоззренческих представлений. У людей начинает структурироваться мировоззрение в духе известного закона Клапареда: осознание возникает, когда мы наталкиваемся на препятствие. Соответственно, осознание, осмысление жизни в целом также катализируют ситуации, заставляющие нас осознавать, что жизни что-то угрожает, может её в любой момент прервать. Во-вторых, у перенесших инфаркт по сравнению с контрольной выборкой значимо повышен индекс децентрации - количество мировоззренческих категорий, в которых субъектом выступает не "Я", а другие. Это означает, что в картину мира человека начинают включаться другие люди, она становится менее эгоцентричной. По данным методики ценностного спектра, основанной на списке бытийных ценностей А.Маслоу (Леонтьев Д.А., 1997), люди, перенесшие инфаркт, начинают чаще пользоваться ценностными категориями "порядок" и "целостность" и реже используют категории "легкость" и "самодостаточность". Прямых значимых изменений осмысленности жизни нет, но значимо отличаются от контрольной группы два частных показателя теста смысложизненных ориентаций: цели в жизни и управляемость жизни (Леонтьев Д.А., 1992). У больных, перенесших инфаркт, возникает потребность более ответственно структурировать свое будущее, внести в него цели. Налицо повышение ответственности за свою жизнь. Значения шкалы "управляемость жизни", отражающей убеждения о том, что человек может контролировать жизнь, напротив, значимо снижены. Иными словами, люди, перенесшие инфаркт, в меньшей степени верят, что жизнь подвластна сознательному управлению, но при этом у них парадоксальным образом увеличилась интенсивность целеполагания в будущем.
Напрашивается вывод, что как раз осознание неполной контролируемости жизни в результате столкновения со смертью сильнее всего стимулирует ответственность за неё. "Смерть при всей своей разрушительности выступает мощным стимулом сознательного, осмысленного отношения к жизни" (Тульчинский, 2003, с.394). Смысл смерти как психологической реальности, данной нам в переживании - в ответственности за жизнь.
На стороне жизни
Смысл смерти зависит прежде всего от того, как мы воспринимаем жизнь до смерти. Если мы воспринимаем жизнь просто как биомедицинскую категорию: "все мы там будем", "человек - это песчинка", иными словами, если отношение к своей жизни не носит индивидуальной печати авторства, то человек воспринимает смерть как нечто абсолютно фатальное и старается в максимальной степени уйти от мыслей о ней. "Возможно, наиболее распространенной формой неудачного противостояния небытию в наши дни является конформизм. При конформизме индивид позволяет включить себя в море коллективных реакций и установок, ... чему также сопутствуют потеря самоосознания, потенциала и того, что характеризует этого человека как уникальное существо. Индивид на время избегает страха, связанного с небытием, но ценой потери собственных сил и смысла существования" (Мэй, 2001, с.154). Понимание не помогает, а мешает чувствовать себя сравнительно комфортно.
Но человек отличается от всех прочих живых существ тем, что у него есть выбор: подчиняться природным или замещающим их социальным процессам либо идти своим одиноким путем нахождения собственной идентичности, построения своего индивидуального отношения к жизни и смерти - путем развития индивидуальности (Фромм, 2001; Maddi, 1971). Осознание масштаба человека - песчинки в безграничном космосе, - казалось бы, должно неизбежно приводить к унынию, фатализму, но достоинство человека проявляется в том, чтобы находить самые разные способы преодоления. Смысл жизни человека заключается в нахождении способов преодоления этого положения через то, что Виктор Франкл (1990) называл "упрямством духа". Выходя в трансцендентное пространство духовного самоопределения, обретая в нем способность конструировать целые миры, взаимодействуя с культурой и другими людьми в поле смыслов, человек преодолевает сам себя. Уровень духовного существования – это уровень содержаний. В психике животных нет содержаний. Мы же живем в едином поле содержаний; можно сказать, что душа - это и есть содержание. Если наши телесные оболочки и психические структуры отделены друг от друга жесткими границами (тело, психические функции, диспозиции и потребности всегда принадлежат конкретному человеку), то на уровне смыслов, ценностей и других содержаний человек оказывается разомкнут в мир взаимодействия с другими людьми и с человечеством в целом. Это уникальная ситуация человека, которая на этом уровне дает возможность выйти из положения песчинки.
Перед человеком открываются две альтернативы, которые можно обозначить как жизнь на стороне жизни и жизнь на стороне смерти. Это разделение перекликается с идеями Фрейда о влечении к жизни и к смерти (Фрейд, 1920/1989) и с идеями Фромма о биофилии и некрофилии (Фромм, 1993), но не совпадает с ними. Быть на стороне жизни - не значит отрицать реальность смерти. Т.Грининг говорил о том, что существуют три разных способа отношения к экзистенциальным проблемам: упрощенно-оптимистический, упрощенно-пессимистический и диалектический. Упрощенно-оптимистическая реакция - культ жизни и чувственности. Противоположный, упрощенно-пессимистический вариант - пессимистическая одержимость смертью, фатализм, капитуляция, даже движение к смерти, суицидальные тенденции, подверженность несчастным случаям, отрицание и игнорирование здоровья. Экзистенциалистский диалектический вариант предполагает преодоление этих крайностей, принятие и того, и другого. Это радость принятия жизни со всеми её фазами и стадиями, зная при этом, что они образуют некоторую историю, у которой есть свой конец, во всяком случае, у той жизни, о которой мы знаем. Это признание и принятие факта смерти и эфемерности телесного существования. Это значит не бояться, не впадать в депрессию, но осознавать и выбирать жизнь перед лицом смерти (Greening, 1992). C мерть выступает как фон, по отношению к которому жизнь является фигурой. Такое диалектическое отношение и можно обозначить как жизнь на стороне жизни.
Иллюстрацией такого отношения может служить уникальный случай из биографии Виктора Франкла, написанной на основе его собственных личных записей-воспоминаний (Laengle, 1998). В один из вечеров своего пребывания в нацистском концлагере в годы II мировой войны Франкл вместе со многими солагерниками был определен в ежедневный эшелон, который на следующий день должен был везти людей на смерть в газовых камерах. В книге описаны переживания Франкла на протяжении этой последней ночи, которая ему оставалась. Был выбор: лагерь был огражден проволокой под напряжением, и всегда был вариант самоубийства, бросившись на эту проволоку. Франкл тоже продумывал такой вариант, он говорил, что у него вдруг возникло неожиданное ощущение простоты, легкости, как будто все решено и проблемы исчезли, как будто я досматриваю фильм глазами стороннего наблюдателя. "Я пришел к такому выводу, - вспоминал Франкл, - может ли мне кто-то гарантировать на 100%, что я погибну, может ли кто-то гарантировать смерть? Нет, никто не может дать полной гарантии. Жизнь всегда сохраняет самые разные возможности, поэтому моя ответственность заключается в том, чтобы быть открытым тем возможностям, которые дает жизнь, не упрощать смерти задачу". И Франкл стал ждать утра. Утром эшелон не пришел, это был единственный случай за всю войну и никто так и не узнал, почему это произошло.
Вывод из этой истории заключается в том, что человек оказывается не только внезапно смертен, но существует и обратное: выживание тоже может быть внезапным и неожиданным. Это связано с общей неопределенностью нашей жизни и смерти, которая имеет, таким образом, не только негативную, но и позитивную сторону. Быть на стороне жизни - значит полностью осознавать реальность смерти и при этом быть готовым к максимальному использованию всех возможностей. Другую, правда не жизненную, а художественную иллюстрацию такого отношения представляет фильм Р.Бениньи "Жизнь прекрасна" - иллюстрацию "упрямства духа", ответственного, глубоко осмысленного поддержания жизни перед лицом смерти.
Наиболее ярким проявлением жизни на стороне смерти выступает, конечно, суицид - активное утверждение смерти, вкладывание всей жизни в это утверждение. Проблема суицида заслуживает отдельного рассмотрения, как и связанная с ней проблематика саморазрушающего поведения и более нетрадиционная проблематика психологического самоомертвления. (Смерть - когда жив и не знаешь того", писал Рильке; см. об этом подробнее Бордуков, 2004).
Главным выводом из уже сказанного выступает развенчание мифа о том, что экзистенциализм в философии и психологии - это глубоко пессимистическое мировоззрение, фиксирующееся на наиболее трагичных и "темных" аспектах нашего существования. На самом деле экзистенциалистская позиция выходит за рамки простой дихотомии "оптимизм-пессимизм"; было бы одинаково неправильно отождествлять ее и с той, и с другой. Принадлежащая Виктору Франклу формулировка "трагический оптимизм" более глубока и объемна, хотя вряд ли и ее можно считать вполне точной.
Известный журналист Семен Новопрудский сформулировал даже подобие идеологии "партии смерти" - "самой честной из всех возможных партий". Эта партия дает лишь одно обещание и гарантирует его выполнение: что все мы умрем, независимо от занимаемых постов. Поэтому необходимо дорожить каждым днем своей жизни. Партия смерти говорит: жизнь одна и прожить ее надо радостно. Единственной целью партии смерти является жизнь. Жизнь - это забота самого человека, а не каких-либо государственных или общественных структур. В основе такой жизни лежат один разум и два чувства - юмора и собственного достоинства (Новопрудский, 2003).
Верно, что экзистенциалистское мировоззрение уделяет самое пристальное внимание смерти, как и другим неотъемлемым ограничениям, присущим нашей жизни и нашим возможностям. Однако из этого рассмотрения не вытекают неизбежно трагические или абсурдистские выводы, а позицию тех авторов, кто к этим выводам приходит, неправомерно распространять на экзистенциалистское мировоззрение вообще. Известно, что отношение к своей смерти у наиболее просветленных и продвинутых людей было как раз весьма далеко от отчаяния, страха и трагизма, это было отношение принятия, примирения и нахождения позитивного смысла в собственной смерти. Экзистенциалистская позиция настраивает на поиск как раз такого позитивного смысла, на преодоление разрыва и противопоставления смерти и жизни, на жизнь на стороне жизни, но с признанием и примирением с реальностью своей смерти, а не в безнадежной попытке изгнания ее из жизни.
Литература
1. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М.: Прогресс-Академия, 1992.
2. Бордуков О.В. Проблема смерти в экзистенциализме // 2 Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии: Материалы сообщений / под ред. Д.А.Леонтьева. - М.: Смысл, 2004. С.136-141.
3. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. 2, испр. изд. М.: Мысль, 1986.
4. Зингер И.Б. Шоша. Роман. Рассказы. М.: Текст; РИК "Культура", 1991.
5. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М.: Политиздат, 1977.
6. Леонтьев Д.А. Тест смысложизненных ориентаций. М.: Смысл, 1992.
7. Леонтьев Д.А. Методика ценностного спектра и ее возможности в исследовании субъективной реальности // Методы психологии: ежегодник РПО. Т.3. Вып. 2. Ростов-на-Дону, 1997. С. 163-166.
8. Леонтьев Д.А. Психология смысла. М.: Смысл, 1999 (а)
9. Леонтьев Д.А. Методика предельных смыслов (методическое руководство). М.: Смысл, 1999 (б).
10. Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути). М.: Ad Marginem, 1995.-547с.
11. Мамардашвили М.К. Необходимость себя. М.: Лабиринт, 1996.
12. Мэй Р. Вклад экзистенциальной психотерапии // Экзистенциальная психология. Экзистенция. М.: ЭКСМО, 2001. - С.141-200.
13. Новопрудский С. Партия Новопрудского // Известия, 2003, 13 августа, с. 2.
14. Попогребский А.П. Влияние инфаркта миокарда на смысловую сферу человека // Психол. журн., № 5. 1998. Т. 19. С. 113-118.
15. Сэллинджер Дж. Над пропастью во ржи. Повести. Рассказы. М.: Правда, 1991.
16. Тульчинский Г.Л. Танатология // Проективный философский словарь: новые термины и понятия / под ред. Г.Л. Тульчинского, М.Н. Эпштейна. СПб.: Алетейя, 2003. – С. 392-397.
17. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.
18. Франкл В. Сказать жизни "Да": психолог в концлагере. М.: Смысл, 2004.
19. Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия (1920) //Фрейд З. Психология бессознательного. М.,1989, с.382-424.
20. Фромм Э. Человек для самого себя // Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1998. – С. 17-190.
21. Фромм Э. Искусство любить. СПб.: Азбука, 2001.
22. Шенкао М.А. Смерть как социокультурный феномен. Киев: Ника-центр, 2003.
23. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М.: НФ Класс, 1999.
24. Frankl V. Der Wille zum Sinn. 2 Aufl. Bern: Huber, 1982.Greening T. Existential challenges and responces // The Humanistic Psychologist, 1992, vol. 20, N 1, pp.111-115.
25. Laengle A. Viktor Frankl: Ein Portraet. Muenchen; Zuerich: Piper, 1998.
26. Lukas E. Zur Validierung der Logotherapie // Frankl V.E. Der Wille zum Sinn. 3. erw. Aufl. Bern: Huber, 1982. S.275-308.
27. Maddi S.R. The search for meaning // The Nebraska symposium on motivation 1970 / W.J.Arnold, M.H.Page (Eds.). Lincoln: University of Nebraska press, 1971. P.137-186.
1. Проблема смерти в философии.
2. Есть ли жизнь после смерти?
3. Отношение к смерти.
4. Смысл человеческой жизни.
Смерть - необратимое прекращение жизнедеятельности организма, неизбежный естественный конец существования всякого живого организма.
Человек единственное живое существо, которое осознает неизбежность собственной смерти. И это естественно вызывает в душе человека беспокойство и страх. Существует два вида страха; страх-испуг, очень сильное, но кратковременное чувство, и страх-тревога, не такое яркое, но довольно продолжительное чувство. Страх перед смертью - это как раз страх-тревога и таится он в глубинах нашей души всю сознательную жизнь.
Поэтому феномен смерти приобрел для человека особое значение. Уже на самых ранних этапах существования человечества формируются особые социально-религиозные нормы прощания с умершим человеком и определенные правила его захоронения. Одновременно в мифологической форме происходит осознание смысла смерти, связи умерших и живых, посмертного существования. В культуре всех древних народов рельефно выделяются религиозные представления, связанные с культом умерших предков, их влиянием на судьбы живых, с трактовкой бессмертия. Мифы о загробной жизни и бессмертии души, помогали древним людям преодолеть страх перед смертью и адаптировали человека, как к смерти близких людей, гак и к неизбежности собственного ухода из жизни. Многие настолько верили в жизнь после смерти, что добровольно уходили из жизни в случае смерти любимого человека, а некоторые соглашались быть принесенными в жертву богам.
В античной философии впервые предпринимается попытка осмыслить смерть с рациональных позиций. Но опять же все многочисленные и порой совершенно противоположные концепции смерти использовались с одной и той же целью - разумного примирения человека со смертью. Сократ, Платон, Аристотель отстаивали тезке о бессмертии души. Эпикур и Лукреций доказывали противоположный тезис: душа погибает вместе с телом, и поэтому человек как таковой смерть никак не воспринимает, а следовательно и бояться ее не надо.
Качественно новая трактовка появляется в мировых религиях. Христианство, например, тоже обещает человеку жизнь после смерти и этим самым в определенной мере снимает страх перед смертью. Но одновременно с этим здесь культивируется страх перед Божьим наказанием, за совершенные грехи. Подобный подход содержит в себе основание для моральной оценки поступков человека, для различения добра и зла, культивирует чувство ответственности перед лицом смерти за совершенные поступки.
Начиная с эпохи Возрождения, но особенно в Новое время, широкое распространение получает материалистическая трактовка смерти, отрицающая возможность жизни после смерти. Особую роль в распространении этих взглядов сыграло развитие естествознания, особенно биологии и медицины. При всей научности этой точки зрения, она имеет очень серьезный минус. Отрицание бессмертия и посмертного наказания нередко приводит к отрицанию нравственной сущности человеческой жизни, к вседозволенности, к бесцельному прожиганию жизни. В какой-то степени эта проблема была решена в марксистско-ленинской философии, через постановку возвышенной цели - построение коммунизма и выработку морального кодекса «строителя коммунизма». Но после краха коммунистической идеи, эта проблема вновь остро встала, прежде всего, перед жителями бывшего СССР.
Различные формы иррационализма, возникшие в конце 19 века, выдвинули свои представления о смерти. Ф.Ницше, например, отрицал Бога и бессмертие человека, но утверждал, что жизнь есть вечное повторение. То есть, отрицая индивидуальное бессмертие, он провозглашал бессмертие человеческого рода.
Одно из самых влиятельных течений иррационализма 20 века - экзистенциализм утверждает, что человек временное конечное существо, предназначенное смерти. Экзистенциалисты считают, человек не должен убегать от осознания своей смертности, а поэтому обязан высоко ценить свою жизнь и стремиться придать ей высокий смысл, Этот мотив особенно ярко выражен в их учении о «пограничных ситуациях». Пограничные ситуации ставят человека перед необходимостью выбора. Человек периодически должен выбирать ту или иную форму поведения, ориентируясь на те или иные идеалы и ценности. Но все эти идеалы, в том числе религиозные, созданы человеком - бога нет. Ничто не определяет и не может определить выбор человека, он существо абсолютно свободное. «Человек сам себя выбирает» - утверждал Ж.-П. Сартр. Но, выбирая себя, он формирует все человечество. Каждое наше действие создает образ человека, каким он должен, по нашим представлениям, быть. Выбрать себя - одновременно означает утвердить те ценности, которые выбираем. Отсюда вытекает моральная ответственность человека за свой выбор, прежде всего, перед подрастающим поколением, потому что именно мы своим поведением формируем его моральный облик. От каждого человека зависит настоящее и будущее человечества и человек должен прожить свою жизнь так, чтобы не стыдно было взглянуть людям в глаза перед смертью.
Так есть ли жизнь после смерти или нет? Этот вопрос всегда волновал, волнует, и будет волновать человечество. Особенно остро этот вопрос встал в наши дни. Широкое распространение научных знаний значительно поколебало религиозные представления о потусторонней жизни. Но человек по-прежнему не хочет представлять смерть, как абсолютный конец существования, ему хочется продолжения жизни. Поэтому уже в наши дни появляются попытки доказать существование жизни после смерти с научных позиций. Для примера, можно привести нашумевшую книгу Моуди «Жизнь после смерти». На показаниях людей побывавших в состоянии клинической смерти, он пытался доказать бессмертие души и существование загробного мира. Выход этой книги вызвал новую волну дискуссий по этому поводу, в которую вынудили вступить и ученых. Большинство научных выводов оказались неутешительными для сторонников бессмертия, но вполне справедливыми. Клиническая смерть - это не истинная смерть, а бессознательное состояние человека. В бессознательном же состоянии, человеку действительно может казаться, что он общается с богом, ангелами, давно умершими людьми, что он летает, слышит музыку и т.п. Поэтому видения людей переживших состояние клинической смерти, не могут являться доказательствами существования загробной жизни. Неоспоримым доказательством жизни после смерти, может стать, только реальный факт смерти конкретного человека и его последующее возвращение с того света. Я думаю всем понятно, что это нереально и поэтому, этот вопрос по-прежнему будет оставаться открытым, и решаться каждым человеком в соответствии со своими убеждениями. В заключении можно отметить, что каждый из нас в свое время получит исчерпывающий ответ на этот вечный вопрос, только живущим от этого легче не станет.
Так как же воспринимать смерть? Конечно же, с точки зрения отдельного человека, смерть - негативное, трагическое явление нашей жизни. Но, если отбросить эмоции и взглянуть на нее со стороны, то мы поймем, что смерть неизбежное звено в существовании жизни на планете Земля. Жизнь и смерть взаимосвязаны, без жизни нет смерти, но и без смерти невозможна жизнь. Умереть, чтобы дать дорогу другим, чтобы жизнь продолжалась, необходимо и справедливо. Нелепа и несправедлива только преждевременная смерть. Поэтому и отношение к естественной смерти должно быть не панически-отрицательным, а спокойным и мужественным.
Человек, как и любое другое живое существо, смертен. Смертность человека, неповторимость его индивидуального бытия, налагает на личность особую моральную ответственность. В основе этого морального чувства должен лежать не страх перед наказанием за грехи (в это сейчас мало кто верит), а прежде всего, чувство ответственности перед самим собой, перед близкими людьми, перед своей страной. Эта ответственность может быть сформирована на осознании того факта, что жизнь человека, его поступки, его дела, приобретают независимое от него существование, поэтому они всегда необратимы и часто непоправимы. И именно от того, в какой степени дела и поступки человека соответствуют общественным идеалам и нормам морали, зависит нравственная оценка его жизни, как им самим, так и окружающими людьми. Перефразировав слова знаменитого литературного героя, можно сказать, что каждый человек должен прожить жизнь так, чтобы перед лицом смерти не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за мелочное прошлое, что бы умирая мог сказать, вся жизнь, все силы были отданы служению своей семье, своему народу и Отечеству.
Осознание конечности человеческого бытия ставит перед нами и вопрос о смысле жизни. Стоят ли жить? Если стоит то ради чего? С незапамятных времен эти вопросы занимали человека, Сама постановка этих вопросов свидетельствует о том, что они рождались из сомнения в существований такого смысла, И для такого сомнения, конечно, есть довольно серьезные основания. Еще библейский Екклесиаст, отвергая ценность и осмысленность человеческого существования, утверждал все «суета сует».
Так есть ли какой-либо смысл в нашем существовании? Среди многих подходов к решению этой сложной проблемы можно выделить три главных.
1 .Жизнь бессмысленна, и думать об этом пустая трата времени.
2.Смысл жизни изначально присущ жизни. Эта точка зрения присуща религиозным или идеологизированным людям. Если человек родился и вырос в религиозной среде, то проблем с определением смысла жизни у него не будет. Сама религия, впитанная с молоком матеря, станет для него смыслом жизни. То же самое происходит и с людьми воспитанными в духе какой-либо идеологии. Например, смысл жизни убежденного коммуниста в построении коммунистического общества, демократа - в создании демократического, правового государства и т.д.
3.Смысл жизни определяется самим человеком, через постановку значимых для него целей. Для одних такой целью становится карьера, для других богатство, для третьих получение удовольствий (гедонизм), для некоторых - физическое или умственное совершенствование. Но большинство людей смысл жизни видят в обретении любви и семейного счастья.
Действительно, обретение семьи, воспитание детей, создание для них благоприятных стартовых возможностей - вполне достойная цель человеческой жизни. Но как мы уже отмечали, реализации только личных целей не достаточно для полного удовлетворения жизнью. Человеку требуется ощутить сопричастность к чему-то великому, общезначимому. Это ощущение может быть достигнуто только в процессе общественно-полезной деятельности в различных сферах жизни: в сфере образования, науки, культуры, экономики, политики и т.д. Поэтому полностью осмысленной, а значит и счастливой, жизнь может быть только при условии активной, творческой деятельности человека по достижению личных и общественно-значимых целей.
Вопросы и. задания.
1. Охарактеризуйте взгляды на смерть различных религиозных и философских течений.
2. Какие точки зрения вы знаете по поводу жизни после смерти? Ваше мнение по этому поводу?
3. Каким должно быть отношение к смерти? Почему именно таким?
4. В чем смысл человеческой жизни? Основные точки зрения и ваше мнение по этой проблеме.
1. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М., 1939.
2. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. - М., 1995.
3. Смирнов PI.H. Титов В.Ф. Философия: Учебник для студентов высших учебных заведений. - М., 1998.
4. Тарасов Ю.Н. Философия для техникумов и колледжей. Воронеж. 2000.
